философские воззрения на устройство Космоса предшествующей мифологической традиции. В этом смысле можно сказать, что первые греческие философы заново ИЗОБРЕЛИ ВСЕЛЕННУЮ как место обитания человеческого рода. Тем самым философия как бы переофор мила культуру на себя — выступила основанием, конституирующим культуру

В отличие от античной, индийская и китайская культуры, пред почли опереться не на основание, которое все время переконструиру ется человеком, а на свою традиционную «предысторию». Потому там в принципе невозможен культурный феномен, подобный европейской философии. Рискованность такого поступка греческой философии — обосновать культуру на конструирующей способности человека — греки оценили довольно быстро, что стало одной из причин казни Сократа. Европейская культура изначально в своей основе содержит уникальную форму преемственности традиции, предполагающую постоянное возвращение к собственному началу и его переконструирование. Конечно, такую форму преемственности искусственно привила евро пейской культуре философия, но их судьбы теперь оказались нераз рывны. Про европейскую культуру даже нельзя сказать, что она поро дила философию, поскольку эта культура сама конституирована философией.

Правда, последний полемически заостренный тезис теряет свою однозначность, если вспомнить, что во всякой культуре есть, метафо рически выражаясь, два слоя (в реальности они перемешаны): арха ичный — как бы «мифологический», наследуемый от традиции, и слой, прививаемый инициацией посредством образования, пред- пола-гающий индивидуальную инициативу (в личной жизни чело-

ека этому соответствуют периоды детства и зрелости). Однако второй культурный слой, о котором сейчас и идет речь, вовсе не является надстройкой к традиционному базису. Ведь любая культура в первую очередь культивирует открытость человека. Человек, в отличие от остальных живых существ, еще не обретает своего места в мире простым фактом рождения. Особенность человека, пишет Л.С. Черняк, в том, что он является открытым существом — существом, к которому всё окружающее его обращается с призывом к пониманию: «я — камень,