тем более близко и интимно иное представляет мою внутреннюю сущность. Хотя в субъективности человека субъектность иного и субъ ектность мысли представляют ее неслиянные и нераздельные ипостаси, но изначальное доминирование субъектности иного, по-моему, плодо творно. Если апеллировать к религиозному сознанию, то потому, что божественное в человеке важнее, чем человеческое, а если огляды ваться на диалогическую философию — потому, что «ты» в человеке важнее, чем «я». Полагаю, что именно по этой причине античная куль тура смогла вступить в столь плодотворный альянс с иудаизмом — альянс, который в составе христианства обернулся нескончаемыми попытками синтеза Афин и Иерусалима.

Важно подчеркнуть, что именно преимущества европейской куль туры (философии) обусловили и ее ограниченность, ее «недостатки», поэтому многие из них (здесь нет возможности конкретизировать) вовсе не следует изживать, а в каком-то смысле даже наоборот — надо сознательно к ним вернуться. Главное — восстановить приоритетность иного в составе субъективности человека. Другими словами, эти «изъяны» являются не просто неизлечимыми для европейской куль туры, но их в принципе нельзя залечивать, поскольку тогда она пере станет быть самой собой, исчезнет.

Возможно ли это? Видимо, да. Универсализм европейской куль туры вовсе не является гарантией ее «бессмертия»: ведь европейская культура так же уникальна, а значит, конечна, как и любая другая куль тура. Восстановление универсальности, открытости европейской куль туры (поставленной под вопрос современным кризисом культуры) является, вообще говоря, не радостным выздоровлением, а возвраще нием к тяжким обязанностям. Открытость (универсальность) не пола гается один раз и навсегда, но ее надо постоянно воспроизводить, причем так, как будто все еще только начинается. Вместе с тем именно оттого, что универсальность европейской культуры обеспечивает возможность самоидентичности, а значит — множественность других уникальных культур, постоянное воспроизведение своей открытости является обязанностью европейской культуры не только перед самой собой, но и перед другими культурами. Главная проблема в том, что дело не столько в оппозиции универсальности (выражающей всеобщее) европейской и уникальности (представляющей особенное) иных