Сборник научных трудов
Человек в интеллектуальном и духовном пространствах стр. 150 Гамлет Вы думаете, у меня были грубые мысли? Офелия Я ничего не думаю, мой принц. Гамлет Прекрасная мысль — лежать между девичьих ног. Офелия Что, мой принц? Гамлет Ничего. Офелия Вам весело, мой принц? Гамлет Кому? Мне? Офелия Да, мой принц. Гамлет О господи, я попросту скоморох. Да что и делать человеку, как не быть веселым? Вот посмотрите, как радостно смотрит моя мать, а нет и двух часов, как умер мой отец. Офелия Нет, тому уже дважды два месяца, мой принц. Гамлет Так давно? Ну, так пусть дьявол носит черное, а я буду ходить в соболях. О небо! Умереть два месяца тому назад и все еще не быть забытым? Тогда есть надежда, что память о великом человеке может пережить его жизнь на целых полгода; но, клянусь владычицей небесной, он должен строить церкви; иначе ему грозит забвение, как коньку-скакунку, чья эпитафия: «О стыд, о стыд! Конек- скакунок позабыт!» Ситуация внятная: женщина не способна ни к любви, ни к памяти, это предел гамлетовской мизантропии. Стоит вспомнить слова Инно кентия Анненского: «Офелия мучит Гамлета, потому что в глазах его неотступно стоит тень той сальной постели, где тощий Клавдий целует его старую мать»1. Но Гамлет — воин, а воин не ищет защиты у женщины, он может попытаться ее защитить, но помощи от нее он 1 Анненский И. Проблема Гамлета // Анненский И. Книга отражений. М.: Наука, 1979. С. 168. |
|||||
|