где находилась испытательная площадка VII; сейчас там не было ничего кроме разбросанных кабелей и разметанного оборудования. Вскоре вслед за ними примчались техники и персонал, занятый в подготовке испытания. То, что последовало за этим, представляло из себя дикое ликование, все беспрерывно пожимали друг другу руки, раздавались радостные возгласы. Торжество стерло все воспоминания о прошлых неудачах.

ФАУ-2, летя с предельной скоростью 1353 м/с, закончила свое необычное путешествие по ту сторону Балтийского моря, в 186 км к востоку от Пеенемюнде. Во время своего возвращения назад в атмосферу ракета выдержала все нагрузки, возникающие при вхождении в плотные воздушные слои, включая нагрев до высокой температуры (около 700 °С) и вибрацию (бафтинг), наступающую при высокой скорости снижения (около 3200 км/ч). Носовой конус ФАУ-2 был оснащен контейнерами с зеленой краской для отметки места падения ракеты в море. Часом позже немецкий самолет обнаружил это зеленое пятно. Дорнбергер отметил, что в момент удара о воду ракета обладала энергией почти 200 млн килограммометров, эквивалентной той, что обладают двигатели 50 локомотивов, весом 100 т каждый и движущихся со скоростью 96 км/ч.

Сразу после этого впечатляющего октябрьского запуска Дорнбергер попытался представить перспективы этой ракеты, выходящие за узкие рамки военного времени. Общаясь со своей командой, он никогда не говорил о какой-либо будущей ракетной эпохе и даже о том, что ракета могла бы обеспечить победу над врагами Германии. Вместо этого Дорнбергер ясно выражал свое собственное откровенное восприятие момента. Так, он записал в своих мемуарах взволнованный «панегирик» по поводу трансцендентного исторического значения своей ФАУ-2: «Мы вторглись в космос с нашей ракетой и впервые — отметьте это — использовали космос как мост между двумя точками на Земле; мы доказали, что реактивное движение является практически применимым для космических путешествий. К земле, морю и воздуху теперь можно добавить бесконечное пустое пространство как область будущего межконтинентального сообщения. Этот третий день октября 1942 года является первым днем новой эры сообщений — эры космических путешествий...» Перекликаясь с Дорнбергером, в послевоенные годы Шпеер писал в своих мемуарах «Внутри Третьего рейха», что «впервые создание изобретательного ума достигло границ космоса».

Успешный запуск ФАУ-2, хотя и с оговорками, ознаменовал приход новой ракетной технологии. В качестве так называемого «оружия возмездия» ФАУ были приняты на вооружение слишком поздно, чтобы остановить неумолимое продвижение сил союзников к победе. Однако тотчас же после победы союзников Соединенные Штаты и Советский Союз занялись активной охотой за любыми фрагментами легендарной ФАУ-2. Это состязание явилось началом эпического соперничества, которое определит развитие космической эры.