пытающимися установить в России нечто вроде царизма. Хотя американцы, по всей вероятности, ведут себя приличнее всех других армий в мире, они не в состоянии сохранить дружеские отношения с народами, чью страну они оккупируют, и которые считают их захватчиками. При подобных обстоятельствах даже лучшие из русских и лучшие из американцев обязательно поссорятся.

Для пропаганды и секретной организации большевиков нельзя было бы создать лучшей почвы. Ожесточенные сражения, происходившие в пятидесяти милях от Владивостока, свободное передвижение по Транссибирской магистрали в этом районе большевиков или же других русских, возмущенных присутствием иностранных войск,— все это ясно показывает, что простой народ Сибири не относится доброжелательно ни к американцам, ни к японцам, ни к колчаковским бандам эмигрантов. Это свидетельствует о том, что русские не желают быть «освобожденными» посторонними. Они хотят, чтобы их оставили в покое.

Никто в нашей стране не чувствует ничего, кроме симпатии, к американским солдатам, втянутым в неравную и необъяснимую борьбу. Они проливают кровь и жертвуют жизнью в ответ на указ из Вашингтона или Парижа. За что? Они не знают. Американская общественность не знает также.

Bloodshed in Siberia, Why? — “San Francisco Call”, July 20, 1919,

Рабочие протестуют против блокады Советской России

(Опубликовано 9 ноября 1919 г.)

Выступая сегодня на массовом митинге протеста против блокады Советской России в Мэдисон-сквер гарден, секретарь Центрального объединенного профсоюза Эрнст Бон сказал:

«Центральный объединенный профсоюз принял резолюцию, требующую, чтобы американское правительство сняло блокаду и отозвало наши войска из России в связи с тем, что наша страна не находится в состоянии войны с Россией и что, согласно декларации президента Вильсона, народ любой страны имеет право на самоопределение.