чего против этого не возражали; но под давлением данных обязательств главнокомандующему не удалось выполнить своего дальновидного плана Такой нерешительностью с нашей стороны не замедлили воспользоваться англичане, введя в первых числах февраля свою броненосную эскадру в Мраморное море.

В результате положение победоносной русской армии, остановившейся под стенами Константинополя, оказалось совершенно критическим. Она стояла в опустошенной стране. Все нужное для войск подвозилось морем из Одессы и выгружалось в Константинополе.

Между тем Турция располагала еще значительным военным флотом, а у входа в Босфор стояла английская броненосная эскадра. В случае каких-либо осложнений противнику ничего не стоило прервать наши морские сообщения, так как военного флота для защиты их у нас не было. Лишившись возможности подвозить продовольствие морем, мы должны были бы пользоваться исключительно сухопутной коммуникационной линией, а она тянулась через весь Балканский полуостров и, проходя наполовину по грунтовым дорогам, пересекала такие естественные преграды, как Балканы и Дунай. Она проходила, кроме того, вблизи турецких крепостей Шумлы и Варны, и находилась под ударами почти открыто нам враждебных Австрии и Румынии. Мало того, даже телеграфное сообщение нашей главной квартиры с Петербургом шло через Константинополь, и были случаи, что турки умышленно задерживали шифрованные телеграммы, которые предполагали особо важными.

При таких условиях нам поневоле пришлось быть уступчивыми на Берлинском конгрессе.

Совершенно иначе сложилась бы обстановка, если бы в наших руках были проливы. В этом случае сообщения действующей армии по Черному морю сделались бы совершенно обеспеченными; оборона всего Черноморского побережья свелась бы к обороне одной точки (Дарданеллы или Босфор); оставленные для этой цели многочисленные войска освобождались, так же как и войска, прикрывавшие сухопутную коммуникационную линию... При таких условиях, чтобы заставить нас покинуть занятое нами на Балканском полуострове прочное положение, нужно было направить туда по меньшей мере полумиллионную армию, которой не располагала Англия и которую никогда не решилась бы выслать Австрия, опасаясь обнажить свою собственную границу.