V. Солдат

Посреди развалин нашей старой военной системы, при падении несокрушимых до тех пор авторитетов, при полном банкротстве идей, еще недавно бесспорных, одно лишь стоит непоколебимо — это мужество русского солдата.

Армия, которая неизменно каждый раз. в самый разгар ожесточенного (для многих частей удачного) боя, получала приказание отступать, которой в течение полутора лет прививали сознание бессилия перед врагом, которая по большей части давно уже потеряла всякую веру в своих начальников и которая, тем не менее, при всех неблагоприятных условиях, до самого конца войны сохранила полную боевую готовность — такая армия, несомненно, должна отличаться исключительной нравственной упругостью.

Стойкость русского солдата тем более замечательна, что он боролся за чуждые, совершенно непонятные для него интересы и что он все время находился под разлагающим влиянием шедшей из России пропаганды, убеждавшей его не сражаться, а бегать и сдаваться в плен, обещавшей ему всякие блага в случае неудачного исхода войны.

Несомненно, что русский солдат не уступает в храбрости даже такому единственному в мире противнику, как японец; зато он стоит гораздо ниже его по своему развитию.

Каждый японский солдат грамотен, каждый читает газету, чувствует себя полноправным гражданином и знает, за какие именно интересы он борется. В ранцах убитых японцев мы всегда находили письма, записки, зачастую номер какой-нибудь газеты, иногда даже систематический дневник. Унтер-офицеры, кроме того, имели справочную книжку, карту и набросанные собственноручно кроки расположения своих войск и предполагаемых позиций неприятеля. По всему было видно, что японские солдаты относились к окружающему совершенно сознательно.

Наоборот, русский солдат обыкновенно не знал, куда и зачем он идет, кто вправо от него и кто влево. Он шел, не рассуждая, не отдавая себе никакого отчета в окружающем, слепо повинуясь команде. С хорошими офицерами он действительно совершал чудеса храбрости; но картина тотчас же менялась, как только эти офицеры выбывали из строя, что в современном бою явление нормальное.

В японской роте от потери офицеров действия нисколько не приостанавливались. Каждый солдат, зная задачу, поставленную его части, продолжал продвигаться вперед, применялся к местности, выбирал цели для стрельбы, поддерживал связь со своими соседями, одним словом, сознательно стремился к достижению известной цели. Ничего подобного не было у нас. Как только из строя выбывали офицеры, рота, до тех пор действовавшая молодецки, обыкновенно обращалась в растерянное стадо, неспособное ни к каким осмысленным действиям.

Эта же бессознательность, проявлявшаяся даже у некоторых офицеров, была главной причиною тех частых паник, которые происходили в эту войну На моих глазах было несколько таких случаев.