дено несколько револьверных выстрелов. Около 6 часов вечера на Невском, между Аничковым мостом и Литейной, в жандармский разъезд была брошена ручная граната, которой ранены один жандарм и одна лошадь. Конные городовые и жандармы при разгоне толпы действовали не только нагайками, но и холодным оружием, нанося удары плашмя; в единичных случаях отдельным чинам полиции пришлось для самообороны прибегнуть к револьверу.

Несмотря на тяжелое положение полиции, надрывавшейся в непосильной борьбе с восставшим народом, Хабалов и в этот день не отдал приказания стрелять. В этом его поддерживал военный министр Беляев, который говорил по телефону: «Какое ужасное впечатление произведет на наших союзников, когда разойдется толпа и на Невском будут трупы»¹⁷.

В полицейской сводке за 25 февраля выражена жалоба на войска, которые проявляли не только «пассивность», но иногда даже «нетерпимость к деятельности чинов полиции»¹⁸.

В этом отношении особенно выделялись казаки, по поводу чего в сводке указано два случая.

Во дворе № 3 по Казанской улице находилось 25 арестованных демонстрантов под охраной двух городовых. Около двух часов дня взвод 4-го Донского казачьего полка под командой офицера освободил этих арестованных, причем казаки нанесли городовым удары ножнами шашек, а один из них ругал их бранными словами и говорил: «Служите вы за деньги».

В одиннадцатом часу утра на Выборгской стороне полицмейстер полковник Шалфеев с конными городовыми и полусотней казаков 1-го Донского полка выехал навстречу толпе, приближавшейся к Александровскому мосту, и предложил ей разойтись.

Демонстранты стащили его с лошади и стали избивать ломиком и толстой палкой, сломав ему руку и раздробив переносицу. Казаки тотчас же «отступили и оставили лежащего на мостовой полицмейстера и около него 10 человек конно-полицейской стражи».

Еще более серьезный инцидент произошел близ Николаевского вокзала, на Знаменской площади. Тут вокруг памятника Александру III происходил митинг в присутствии спокойно стоявшей казачьей части с офицерами. Около 3 часов пополудни прибывшие на площадь конные городовые под начальством пристава Крылова стали разгонять толпу нагайками.

Рабочие обратились к казакам с просьбой о помощи. Казаки, без своих офицеров, немедленно бросились на полицейских и обратили их в бегство, после чего «как ни в чем не бывало» вернулись на прежние места.

Далее один из рабочих, Каюров, рассказывает: «Подбегаю к вокзальным воротам и вижу, качают на руках казака — оказывается, он зарубил шашкой полицейского пристава, которого на моих глазах добивали лопатой»¹⁹.

Хабалов, получив по телефону донесение об убийстве казаками пристава Крылова, приказал немедленно послать полицейского врача для вскрытия тела. Но это вскрытие установило лишь, что Крылову были нанесены «рана колющим оружием и несколько ран шашкой». Вопрос же о том, кто нанес эти раны, казаки или манифестанты, завладевшие шашкой Крылова, так и остался невыясненным. Если к полиции и жандармам демонстранты относились враждебно, то отношение их к войскам было, наоборот, доброжелательное.