Мстиславский был проведен во внутренние покои дворца и стал посреди коридора (под стеклянной крышей), обращенного в картинную галерею; справа от него — граф Бенкендорф, слева — князьДолгорукий, позади — комендант дворца, батальонный командир, дежурный по караулам, рунд и начальник внутреннего караула.

Мстиславский был в старом тулупе с пристегнутыми погонами военного чиновника, с папахой на голове, при шашке и с браунингом, рукоять которого торчала из бокового кармана.

Вскоре в коридор вышел бывший государь; он приблизился к группе, очевидно, желая заговорить; но Мстиславский стоял, не отдавая чести, не снимая папахи и даже не здороваясь. Государь остановился на мгновение, в упор посмотрел ему в глаза, а затем, круто повернувшись, ушел обратно.

В воспоминаниях графа Апраксина, появившихся за границей, сказано, что во время описанной сцены два офицера, стоявшие позади Мстиславского, держали револьверы наготове, на случай если бы последний покусился на жизнь бывшего государя²².

Возвратившись в Петроград, Мстиславский на вечернем заседании Исполнительного комитета сделал доклад о выполнении возложенного на него поручения, что в протоколе излагается следующим образом:

«Охрана дворца находится в руках революционных войск. Издан приказ, чтобы никого не впускать и не выпускать из дворца. Все телефоны и телеграфы выключены. Николай Романов находится под бдительным надзором. Солдат там около трехсот из состава 2-го стрелкового полка. Офицер Михайловского манежа отказался, было, выдать броневые автомобили, считая недостаточной подпись Исполнительного комитета, не скрепленную подписью Караулова.