приемлемым, чем Корнилов, а потому пролетариат намеревался, в случае, если победа будет склоняться на сторону последнего, выступить против него самым решительным образом.

Корнилов совершенно не отдавал себе отчета в этой сложной обстановке; он считал главным своим врагом Керенского, наивно полагая, что если удастся его свергнуть и создать новое твердое правительство, то уже «нетрудно будет обуздать революцию». В действительности, центр сопротивления заключался совсем не в Керенском, а в организованном пролетариате, который ни в коем случае не мог допустить победы Корнилова. В борьбе с этим пролетариатом нельзя было рассчитывать на армию, ибо солдатские массы уже начали сознавать свою классовую солидарность с ним.

Возвратившись в Могилев 15 августа, Корнилов на следующий день телеграфировал Керенскому, снова настаивая на немедленном осуществлении мер, изложенных в его второй докладной записке от 10 августа и в речи на Московском совещании. Происшедшие в это время пожары на военных заводах и фабриках также заставляли правительство обратить особое внимание на водворение порядка в тылу Еще 11 августа, накануне открытия государственного совещания, на Малой Охте в Петрограде пожар уничтожил дотла четыре завода с громадными запасами снарядов. Затем, 14 августа, произошел еще более крупный пожар в Казани, где сгорели пороховой завод и склады; взрывы продолжались три дня Наконец, 16 августа, в Петрограде сгорел огромный завод Вестингауза, изготовлявший шрапнели и снаряды Во всех этих пожарах подозревались поджоги, причем правые обвиняли левых и наоборот.

Под влиянием указанных событий, а главное, желая улучшить свои испортившиеся отношения с буржуазией, Керенский решил на некоторое время повернуть руль своей политики вправо; вернувшись 17 августа из Москвы, он вызвал Савинкова в Зимний дворец и объявил ему, что принципиально согласен с докладной запиской Корнилова от 10 августа и просит заготовить соответствующий законопроект. Вместе с тем, Керенский просил Савинкова остаться управляющим военным министерством, не настаивая более на увольнении Филоненко. Об этих уступках министра-председателя Савинков в тот же день телеграфировал в ставку, а для разработки законопроекта образовал комиссию под председательством генерала Апушкина с представителем от министерства юстиции²².

Несмотря на это, в ставке продолжалась подготовка переворота.

В политическом отношении мотивом для вооруженного выступления против Временного правительства предполагалось выставить то, что оно будто бы подпало под влияние большевистского большинства советов. В действительности в это время большинство в ВЦИК принадлежало совсем не большевикам, а меньшевикам и социалистам-революционерам; но Корнилов не считал нужным стесняться с такими фактами, а может быть, и не разбирался в них.

Воззвания и приказы, с которыми Корнилов предполагал обратиться к населению и армии, извещая их о захвате власти, были заготовлены заблаговременно²³, так что в этих заранее составленных документах оставалось лишь проставить число и сделать некоторые изменения, сообразно требованиям момента.