Мартынов Е.И.
Политика и стратегия
стр. 377



Видя, что солдатские массы ему не доверяют, Корнилов утром 29 августа выпустил приказ № 900, в котором, назвав миссию Львова «исторической провокацией», объявил36: «Честным словом офицера и солдата еще раз заверяю, что я, генерал Корнилов, сын простого казака-крестьянина, всею жизнью своей, а не словами, доказал беззаветную преданность родине и свободе, что я чужд каких-либо контрреволюционных замыслов и стою на страже завоеванных свобод при едином условии дальнейшего существования независимого великого народа русского».

Для того чтобы поднять дух небольшого Могилевского гарнизона, Корнилов устроил ему смотр. На речь верховного главнокомандующего, призывавшего поддержать его выступление, корниловцы и текинцы ответили дружными кликами «ура», георгиевцы же в большинстве молчали

Днем 29 августа положение Корнилова ухудшалось с каждым часом. Было получено известие о том, что главнокомандующий Юго-Западным фронтом Деникин, его начальник штаба Марков, а также некоторые другие генералы арестованы по распоряжению комитетов. Главнокомандующий Северным фронтом Клембовский, не исполнявший приказаний Временного правительства, был заменен генералом Бонч-Бруевичем. Главнокомандующий Западным фронтом Балуев и помощник главнокомандующего Румынским фронтом Щербачев прислали телеграммы с выражением верности Временному правительству37.

Таким образом, Корнилов остался в одиночестве, лишившись даже нравственной поддержки старших начальников армии.

Узнав о вышеприведенном ультиматуме Каледина Временному правительству, которого в действительности вовсе не было, Корнилов вечером телеграфировал в Новочеркасск38:

«Войсковому атаману Алексею Максимовичу Каледину. Сущность вашей телеграммы Временному правительству доведена до моего сведения. Истощив терпение в бесплодной борьбе с изменниками и предателями, славное казачество, видя неминуемую гибель родины, с оружием в руках отстоит жизнь и свободу страны, которая росла и ширилась его трудами и кровью. Наши сношения остаются в течение некоторого времени стесненными, прошу вас действовать в согласованности со мной, так, как вам подскажет любовь к родине и честь казака. 658. Генерал Корнилов».

Каледин сочувствовал Корнилову и ненавидел Керенского, но о вооруженном выступлении против Временного правительства совсем не думал. Будучи гораздо умнее Корнилова, он, по словам Милюкова39, «вероятно, понимал отрицательные стороны корниловского предприятия и был в состоянии оценить по достоинству непосредственное окружение Корнилова».

В тот же день, 29 августа, Корнилов командировал в Новочеркасск пресловутого Завойко и еще одного офицера с двумя письмами однородного содержания на имя Каледина40. Завойко хвалился, что едет «поднимать Дон».

Между тем работа агитаторов в дивизиях Крымова сделала свое дело, и вечером 29 августа Керенский имел возможность объявить по радиотелеграфу, что «мятежная попытка генерала Корнилова и собравшейся вокруг него кучки авантюристов» не встретила поддержки в армии и что двинутые на Петроград «путем обмана» небольшие отряды остановлены.


Новости