рекогносцировать дороги, наметить позицию, предполагалось послать туда офицеров.

Георгиевские кавалеры вызывались с фронта потому, что мною было приказано заменить ими в Георгиевском батальоне нераненых и тех, кто был скомпрометирован принятием денег во время выборов.

23-го вечером, при обсуждении вопроса о выделении города Петрограда, я помню, что меня в мысли о невозможности выделения Петрограда поддерживал Барановский, но в каких именно выражениях — не помню.

Разговаривая с Савинковым о тех мероприятиях, которые должны быть приняты в случае выступления большевиков, я ни минуты не сомневался, что Савинков говорит со мною по поручению Временного правительства, в частности, министра-председателя, что Савинков и подтвердил в разговоре со мною по прямому проводу 27 августа.

Когда 24 августа, часов в 11, ко мне пришел Львов, то он сразу сказал, что он явился от Керенского с поручением. На мой вопрос, в чем дело, он сказал, что А.Ф. Керенский просит меня высказать мое мнение о положении страны и желает знать, что при создавшемся положении не следует ли ему уйти от власти; если же он может рассчитывать на мою поддержку, то он останется. При этом Львов мне сказал, что он однажды уже был посредником при организации власти Керенским. Содержание моего ответа Львову изложено в моем первом показании и из него видно, что я Временному правительству никаких ультиматумов не предъявлял, а лишь высказывал мое мнение на поставленные вопросы Львовым от имени Керенского.

Генерал Крымов двигался к Петрограду в качестве командира конного корпуса, будучи осведомлен, что в случае сформирования Петроградской армии, о чем шли сношения, он предназначается командующим ею Савинков просил меня не посылать к Петрограду генерала Крымова и Туземной дивизии. Категорического обещания я ему не давал, а сказал «попробую». Прочитано. Генерал Корнилов.