Кандидатом в делегаты его выдвинуло множество партийных организаций, но начальство имело полную возможность не пустить его на конференцию. Однако Горбачев понимал, что делать этого никак нельзя. Не дать Ельцину мандата — значит показать, что никакой демократизации в партии не происходит. Этого Михаил Сергеевич никак не хотел. Он только позаботился о том, чтобы Ельцин не вошел в московскую или свердловскую делегации. Бо риса Николаевича избрали от Карелии. Не так почетно, как, ска жем, от столичной парторганизации. К тому же карельские деле гаты сидели на балконе. Горбачев разумно рассудил, что чем даль ше Ельцин от трибуны, тем спокойнее.

А Ельцин твердо решил, что выступит.

Он, по воспоминаниям его помощника Суханова, долго готовил текст: «Каждое утро, в семь часов, он приходил на работу и вместе с секретарем Таней переписывал очередной вариант — с учетом происходящего на конференции. Пять или шесть ночей он вооб ще не спал».

28 июня в Кремлевском Дворце съездов открылась XIX парткон ференция. Там Ельцин впервые появился на людях. Он уже стал знаменитостью. На него приходили посмотреть. Но старые знако мые, напротив, старательно отводили взгляд.

Ельцин написал записку с просьбой предоставить ему слово. Но в список ораторов Горбачев его не включил. Когда конференция уже заканчивалась, Ельцин понял, что решено его на трибуну не пускать.

Тогда он совершил один из тех удивительных поступков, кото рые вскоре привели его в кресло президента России.

Борис Николаевич спустился в зал и пошел к президиуму с ман датом делегата конференции в поднятой руке. Он подошел к Гор бачеву и потребовал дать ему слово для выступления. Замерший зал наблюдал за этой сценой.

Горбачев подозвал к себе своего главного помощника Валерия Болдина и сказал:

—    Пригласи Бориса Николаевича в комнату президиума и ска жи, что я дам ему слово, но пусть он присядет, а не стоит перед трибуной.

Болдин передал Ельцину слова генерального секретаря. Ельцин сел в первом ряду и стал ждать.

Он получил слово. Ход конференции показывали по первому каналу Центрального телевидения, и вся страна впервые увидела и услышала «партийного диссидента номер один».

—    За семьдесят лет мы не решили главных вопросов — накор мить и одеть народ, обеспечить сферу услуг, решить социальные вопросы, — говорил Ельцин. — Одной из главных причин трудно стей перестройки является ее декларативный характер... И как ре зультат перестройки — за три года не решили каких-то ощутимых реальных проблем для людей, а тем более не добились революци