ослепил его, велел отрезать ему язык и «дом его разгра-би», а самого вместе с женой и детьми «выгна из земли своея». Тот «иде в Русь» ²³.

На это же время приходится решающее столкновение Владислава II с братьями, которых он с помощью русских и язычников (вероятно, пруссов) побеждает в Познани²⁴, но затем терпит поражение и: скрывается ко двору императора Конрада III, а сына Болеслава Высокого посылает на Русь искать помощи²⁵ у его тестя Всеволода Ольговича. Конрад III воспользовался этим поводом и в 1146 г. предпринял поход в Польшу. Помочь Владиславу он не сумел, хотя и добился вассальной присяги, дани и права арбитража в шоре польских князей²⁶. Всеволод Ольгович в свою очередь был занят галицким походом, в котором участвовал и Болеслав Высокий, затем ездивший черниговским послом к Изяславу²⁷.

Переход киевского великокняжеского стола к волып-скому Изяславу Мстиславичу (1146—1154) повлек за собой упрочение его союза с польскими князьями, враждебными Владиславу II и Германии. Он поддерживал власть Болеслава IV Кудрявого (1145—1173) над Краковом, а тот — его над Киевом, за который волынский князь вел упорную борьбу с Черниговом и Суздалем. В польском вопросе, следовательно, интересы Волыни и Германии по-прежнему не совпадали.

Распри в Польше повлекли за собой новое обособление западного Поморья. В результате второго крестового похода Польша сумела его вернуть, но германская угроза не исчезла. Во время этого похода Германии и Польши на Прибалтику немалые русские силы ходили с Болеславом Кудрявым на пруссов с целыо их «обращения» ²⁸. Магде-бургский хронист утверждает, что поход продолжался три месяца, в течение которых союзники пожгли многие города и, в частности, сравняли с землей Мальхон, где разрушили и храм с идолами. Это могли быть волынско-смолен-ские войска, если учесть, что пленные галинды были поселены смоленским Ростиславом Мстиславичем на Поротве, где попали под удар черниговских войск²⁹.

Вернул ли Изяслав своим польским союзникам Визну,, мы не знаем³⁰, скорее всего нет, потому что и после похода 1147 г. для польских князей ятвяжская угроза оставалась, как видно, суровой реальностью. В 1149 г., когда Изяслав запросил помощь против Юрия Долгорукого у