Византия вступила в XII век, пережив тяжелые удары турок-сельджуков с востока (1071 г.) и тюрков-печенегов с запада (1091 г.); ее позиции на Средиземном море слабели под напором Генуи, Пизы и Венеции; норманы теснили ее в Италии; союзные крестоносцы в результате первого крестового похода (1097 г.) отхватили кусок ее владений в Сирии. В этих условиях связи с Русью приобретали для Комнинов возрастающее значение.

В свою очередь великий князь Владимир Мономах столкнулся с неуклонным ослаблением власти Киева над Волынью, Перемышлем, Полоцком и другими центрами, искавшими поддержки соседних стран. Понятно взаимное тяготение двух правящих домов к союзу \ который осложнялся давними противоречиями в северном Причерноморье и усиливающимися попытками Византии помешать обособлению русских княжеств, укреплению их церковной самостоятельности, развитию их союзов с враждебными Константинополю католическими державами Европы.

Борьба за торговые пути по Дунаю не затихала и прорвалась во время русско-византийской войны 1116 г. Соперничая с императором Алексеем I Комнином, Владимир Всеволодович по традиции использовал внутривизантий-ские династические распри. В Византии был примерно с 1095 г. известен, надо думать, самозванец², выдававший себя за Льва, сына императора Романа IV Диогена. Лев тогда бежал из заключения в Херсон к половцам Тугорхана и с ним успешно напал на Византию. При осаде Адрианополя он был схвачен и ослеплен ³.

На Руси, однако, его самозванцем не считали; он был женат на Марице, дочери Мономаха ⁴. В связи с осложнениями в русско-византийских отношениях из-за Тмутаракани Лев Диоген был использован русской дипломатией.

В 1116 г. Лев вновь и, видимо, с половцами выступил против императора, причем на Дунае на его сторону пе-