опозорению старых, проверенных 40-летней историей Коммунистической партии и Советской власти вождей партии и государства. Мы приписали этим людям, этим нескольким конкретным лицам, вину во всех ошибках и перегибах, имевших место в период обострения борьбы с классовым врагом.

ц_-- * * * _--ц

Надо сказать, что сторонники XXII съезда КПСС стали изображать В.И. Ленина, основываясь на законной и точной характеристике его как самого человечного человека на земле, этаким мягкотелым интеллигентским типом, для которого «общечеловеческие» чувства справедливости, гуманизма, любви и дружбы к товарищам были превыше всего.

По-моему, это - ложная, неверная трактовка личности В.И. Ленина - вождя революции, коммуниста-революционера.

Мы по праву называем В.И. Ленина самым человечным человеком на земле, но это вовсе не потому, что он был бесконечно человеколюбив и мягок в обращении с людьми -общеизвестно, что он с редким талантом высмеивал каждого, кто спорил с ним по тому или иному важному политическому вопросу, и как никто легко рвал самую близкую дружбу с людьми, которые по его, Ленина, убеждению были неправы, - а только потому, что его человеколюбие касалось, относилось к подавляющему большинству человечества

-    к трудящимся и эксплуатируемым массам, к рабочим и крестьянам всех стран. Человеколюбие Ленина, его гуманизм конкретно воплотился в его марксистском учении о социалистической революции, о диктатуре пролетариата, о коммунизме, в котором, и только в нем одном, В.И. Ленин видел единственное реальное средство освобождения человечества от морального и материального гнета и эксплуатации, от насилия и войн, от всего того, что заставляет человека страдать.

Только так подходя к оценке личности В.И. Ленина, можно и должно оценить весь глубочайший гуманизм следующих его высказываний:

«Товарищи венгерские рабочие! Будьте тверды. Если проявятся колебания среди социалистов, вчера примкнувших к вам, к диктатуре пролетариата, или среди мелкой буржуазии, подавляйте колебания беспощадно. Расстрел - вот законная участь труса на войне» (т. 29, стр. 360-361).

«Мы должны сказать, что должны погибнуть либо те, кто хотел погубить нас и о ком мы считаем, что он должен погибнуть, - и тогда останется жить наша Советская республика,

-    либо, наоборот, останутся жить капиталисты и погибнет республика. Сентиментальность есть не меньшее зло, чем на войне шкурничество .

Вы здесь говорите, как надо учить. Вы должны прийти к тому, чтобы сказать, что недоучившимся у нас нет места. Тогда, когда будет коммунизм, тогда учение будет мягче,

-    теперь же я говорю, что учение не может не быть суровым - под страхом гибели» (т. 33, стр. 48-50).

«У нас коммунисты, не менее половины, не умеют бороться, не говоря уже о таких, которые мешают бороться.

. Есть надежда, что тысяч 100 мы из нашей партии удалим. Некоторые говорят, что тысяч 200, - и эти последние мне больше нравятся» (т. 33, стр. 50-52).

«Пока не применим террора - расстрела на месте - к спекулянтам, ничего не выйдет. Кроме того, с грабителями надо также поступать решительно - расстреливать на месте.

Зажиточную часть населения на три дня посадить без хлеба.» (т. 26, стр. 457).

«На все упреки и обвинения нас в терроре, диктатуре. хотя мы далеко еше не дошли до настоящего террора. - на все обвинения мы говорим: да, мы открыто провозгласили то,