по-разному относиться к способу обоснования этих идей в философии Канта, но сами эти идеи имеют непреходящее значение.

Я хочу также коснуться — именно коснуться, не более — проблемы отношения духовности религиозной и светской, ибо она приобрела в наши дни особую актуальность и меня волнует, что культурология проходит мимо нее.

Духовность неразрывно связана с религией. Так считают верующие. Лишь в обращении к Богу, через отношение с Ним могут решаться духовные, нравственные проблемы, поддерживаться добро. Если Бога нет, все дозволено, духовность исчезает.

В советские времена с большими трудностями, крайностями, ошибками, перегибами формировалась безрелигиозная духовная куль тура, ориентированная на человека, ценности гуманизма, утверждение добра и справедливости. Все это означало, что рождалась не связанная с религиозными чувствами и переживаниями светская духовность, что нравственность возможна и без веры в Бога. Тем, кто воспитан в этой культурной среде, необязательность связи духовности с религией и возможность в рамках светской духовности быть людьми нравствен ными, отстаивать справедливость, иметь совесть, верить в добро и высокие гуманистические идеалы казалась вполне естественной, само собой разумеющейся.

Сейчас в России совершенно другая обстановка. Духовность все более настойчиво и однозначно сопрягается с религией. И не только деятелями церкви или верующими гуманитариями. Недавно мне попа лось на глаза высказывание академика Раушенбаха — человека, который пользовался огромным уважением, — что нравственность (а следова тельно, и духовность) возможна лишь на почве религии¹. Что его на это подвинуло? Или его гуманитарные занятия? Или размышления над антропным принципом? Или, воочию наблюдая нравственное одичание, он воспроизводит мысль Вольтера, что, если Бога нет, его надо выдумать?

Все это заставляет вновь поднимать далеко не новый вопрос о свет ской духовности. Нелепо в наше время всех неверующих записывать в категорию безнравственных и бездуховных. Это противоречит прин-

¹

См.: Поиск. 2001. № 4.