ется. Но талант и духовность без ума — это доведение собственного мнения и веры до крайности, до абсурда, отсутствие чувства меры. В своих суждениях мы более полагаемся на чувство, на эмоцию, на то, что подсказано сердцем, чем на мышление и строгое рассуждение. Мы более доверяем лозунгам и хлестким фразам, чем аргументам. Страсти у нас явно превалируют над разумом. Поэтому столь непри миримы наши споры, а в наших действиях и поступках больше экзальтации и слепой веры, чем трезвого расчета и разумной мысли. В этом смысле можно понять и даже поддержать Науменко в его неприятии духовности без интеллекта и интеллекта без духовности. Но что может их примирить друг с другом? В теории все сходится, но как быть с практикой?

В свое время спор о том, что считать приоритетом в культуре — разум или дух, — разделил между собой просветителей и романтиков. Просветители, как известно, настаивали, на приоритете разума (или науки), романтики — на приоритете духа (искусства и религии). В России этот спор был воспроизведен в лице наших западников и славянофилов. Гегель в своей философии попытался снять противо положность разума и духа посредством идеи разума как саморазви- вающейся системы. Маркс искал решение той же проблемы в мате риалистически понятой истории как практическом изменении человеком мира и самого себя. Затеянный JI.K. Науменко спор с В.Ж. Келле как бы возвращает нас к той же проблеме. Но только то, что для Маркса было делом всей истории, еще далеко не закон чившейся, для Науменко — давно решенное дело, отвергающее как анахронизм любую попытку различать науку и идеологию, знание и ценность, интеллект и дух.

То, что, по мнению JI.K. Науменко, следует из его идеи науки, делает для него неприемлемым даже то, что обычная наука, например социология, констатирует в качестве реально существующего факта. В этом смысле он идеолог почище Гегеля, который все-таки в боль шинстве случаев считался с действительностью. Если социолог под воздействием очевидного вынужден констатировать существующий в реальности разрыв между разумом и духом, знанием и верой, наукой и идеологией, истиной и ценностью, то J1.K. Науменко, похоже, склонен обвинять в существовании этого разрыва не действительность,