таковыми будут пониматься как сторонники силовой олигархии, так и обычные патриоты-государственники, а также вообще все «носители государственного сознания», способные не только на аппаратное или политическое противостояние им, но даже на обдумывание чуждых им мыслей. Ведь, действительно, в России нет носителей более тоталитарного сознания, чем либералы.

Неизвестно, ставят ли они такую задачу на самом деле, - нос точки зрения политической ситуации у них нет попросту другого выхода. Ведь их символ и опора -Медведев - превращен в посмешище и при Путине не только не имеет самостоятельного ресурса, но и очевидным образом является временным премьером. Как в дни «ГКЧП-3» (задержание на проходной Дома Правительства после первого тура президентских выборов 1996 года сотрудника Чубайса с «коробкой из-под ксерокса» черного нала было истолковано тем как попытка госпереворота и привело к изгнанию тогдашних силовиков), они по самой логике обстоятельств должны перейти в атаку, чтобы не потерять все.

А перевод спора внутри президентской комиссии (пусть даже по принципиальному вопросу) на политический уровень при помощи открытого письма - это именно атака. Не банальный «вынос мусора из избы», а экстраординарный шаг, объявление именно политической, а не административной или коммерческой войны.

Путин не может сделать выбор между кланами. За либералами стоит Запад, контролирующий все активы офшорной аристократии, а без силовиков Путин будет «съеден» еще быстрее, чем был съеден поддержавший Чубайса в «ГКЧП-3» Лебедь.

Его единственный выбор, чудовищно страшный, трудный и, вероятно, противоестественный для него, но единственный гарантирующий ему сохранение власти

- это выбор помимо кланов, в пользу России.

Решительный и бесповоротный отказ от разворовывания страны и легализации украденного в фешенебельных странах, представляющейся сутью государственного управления на протяжении всей четверти века национального предательства, к ее развитию.

Этот переход действительно страшен для власти, - для обоих кланов, - ибо означает радикальное ограничение коррупции и произвола монополий, что, скорее всего, будет воспринято правящей тусовкой, «жадною толпою стоящей у трона», как низвержение основ государственного строя и наглое ограбление правящего класса.

И реакция этой офшорной аристократии может быть такой, что судьба Милошевича покажется Путину пределом мечтаний.

Но эта реакция, пусть и по другому поводу, как показывает открытое письмо Дворковича, уже начинается.

И другого пути, кроме как сломать эту реакцию (и лучше в зародыше), у сегодняшних властителей России нет: альтернатива - утрата власти, то есть смерть, лишь в лучшем случае социальная.

Категорическим императивом не блага народа, но всего лишь собственного выживания нынешнего руководства является радикальное ограничение коррупции, ограничение произвола монополий, нормализация социальной политики, разумный протекционизм и комплексная модернизация технологической инфраструктуры.

С технической точки зрения ничего сложного здесь нет: снимите с полки учебник да читайте.

С политической точки зрения это революция.

Но революция, не совершаемая властью, неминуемо сметает саму эту власть, - это