имел бы спокойной, разумной и, по-моему, вполне обоснованной точки зрения на этот счет.., Я подчеркиваю выражение, которое употребил, — «настоящий американец». Я имею при этом в виду большинство американцев: богатых или бедных, простых пли высокообразованных, гражданских или демобилизованных ветеранов, жителей, фермеров, механиков или лавочников...

...Они знают, что их страна в своих стремлениях абсолютно миролюбива. И чувствуют, что Россия тоже. Они знают, что Россия понесла тяжелые потери в войну, да и какая страна не понесла их, даже наша страна, которой повезло больше всех, так как ее потери меньше других. Они анают, что перед обеими странами стоят сходные внутренние проблемы расширения производства, улучшения условий и консолидации своих сил. Они считают, что Россия не так глупа и наивна, чтобы, отбросив эти дела, ввязываться в новую войну, которая приведет к неизбежной раврухе и банкротству. Они даже весьма хорошо понимают животрепещущие нужды России. Ее нужду в дружественных соседях, если эта нужда не превращается в далеко идущие, безжалостные притязания. Ее нужду в свободном и равноправном выходе в Средиземное море, в незамерзающих портах и т. п. Ее нужду в нефти.

...Нельзя недооценивать того факта, что русские и американцы нравятся друг другу как люди и как нации, В целом американцы понимают русских лучше, чем европейцы, несмотря на поверхностные различия у обоих народов. Более того, и этого тоже нельзя недооценивать, история России последнего времени и американская история более отдаленных времен имеют удивительное сходство. Слишком многие американцы заоыли, что с 1776 г. до 20-х годов XIX в. на новые, борющиеся штаты Америки остальной мир смотрел примерно так же, как на Россию до 40-х годов. Мы были революционерами, и мы были опасны.

...Современная война невообразима. Даже самый невежественный человек внает это. Даже неграмотный житель самой отдаленной деревушки в России или горного поселка в Америке хоть и смутно, но понимает, что последние шесть лет потрясли фундамент и здание цивили-? зации настолько, что на восстановление разрушенного потребуются многие годы терпения и труда, и внает также, что впервые в истории потрясение мира захватывает и его. Бежать теперь некуда, как нет больше и такого понятия, как локальная война. Война стала глобальной, иду