наш президент уверяет нас, что наша внешняя политика ясна; наши политические лидеры в бесчисленных речах подтверждают эту политику; конгресс подавляющим большинством голосует за так называемую доктрину Трумэна — и тем не менее ничто не решено окончательно.

Американцы продолжают великие дебаты, потому что их не удовлетворяют верхоглядство и детали и они чувствуют, что основной курс неверен. Главное — это основы внешней политики, а они не установлены, и поэтому дебаты продолжаются.

Дело в том, что Америка не рассматривала главного вопроса — вопроса о дружбе с Советским Союзом. Америка пыталась обойти этот принцип — якорь спасения нашей внешней политики, и в результате весь наш народ охвачен сильной тревогой. Пока мы не закрепили на Тегеранской и Ялтинской конференциях свой союз с Советским Союзом, у нас не было стратегии победы. Как только мы это сделали, победа пришла быстро. В мирное же время мы не руководствовались этой же мудростью. И вот плоды: волнения во всем мире и глубокая, гложущая неуверенность в стране.

Хотят ли Советы укреплять мир вместе с нами? В интервью, данном лидеру республиканцев Гарольду Стас-сену и опубликованном в начале мая, премьер Сталин ответил на этот вопрос твердым «да».

Сталин уже неоднократно высказывал свою убежденность в возможности многообещающего сотрудничества между двумя социальными системами, представленными Америкой и Россией. Год назад он откровенно ответил лауреату премии Пулитцера Эдди Гилмору на его откровенные вопросы. В сентябре он даже сказал английскому корреспонденту Александру Верту, что надеется вскоре встретиться с президентом Трумэном, причем не один раз, а несколько...

...М-р Стассен заявил, что сотрудничество между нашей страной и Россией должно быть «взаимным». На что Сталин ответил: «Да, я хочу засвидетельствовать, что Россия хочет сотрудничать».

The Main Issue — Friendship with the USSR. — “Soviet Russia Today”, June 1947, p. 4.