Например, поздно вечером 19 июля, когда мой полк стоял биваком у деревни Шань-Чжу, в окрестностях Хайчена, неожиданно послышалась частая ружейная стрельба в нескольких верстах к востоку от нас, где ночевали два стрелковых полка. Вскоре стрелки начали прибывать к нашему биваку, сначала кучками, а потом целыми толпами. Большинство их было без всякого снаряжения, некоторые без сапог и даже без оружия. Находясь в крайнем возбуждении, они кричали, что японцы неожиданно напали на бивак их бригады и большую часть ее перекололи Вскоре прибыла конно-охотничья команда одного из этих полков с двумя офицерами, которые подтверждали рассказ нижних чинов. Для человека, хоть сколько-нибудь отдающего себе отчет в окружающем, было ясно, что все эти рассказы представляют сплошную нелепость: верстах в пятнадцати впереди бивака стрелков были значительные силы наших войск, занимавшие все горные перевалы; там целый день шел бой, следовательно, неприятель никак не мог появиться внезапно, тем более что бивак сверх того охранялся цепью сторожевых постов. Однако на возбужденную толпу никакие разъяснения не действовали. Я послал своих конных охотников разузнать о происшедшем. Через час возвратился начальник кон-но-охотничьей команды и доложил, что беспорядок, сопровождавшийся стрельбою и штыковой свалкой, произошел по недоразумению, вследствие того, что цва еврея отправились в гаолян и, испугавшись чего-то, вдруг выско