а мы и наши друзья слева выдвинуты революцией, армией и народом на почетное место членов нового русского общественного кабинета.

Как могло случиться это событие, казавшееся еще так недавно невероятным. Как произошло то, что русская революция, низвергнувшая навсегда старый режим, оказалась чуть ли не самой короткой и самой бескровной из всех революций, которые знает история.

Это произошло потому, что история не знает и другого правительства, столь глупого, столь бессовестного, столь трусливого и изменнического, как это ныне низвергнутое правительство, покрывшее себя позором и лишившее себя всяких корней, симпатий и уважения, которые связывают всякое сколько-ни-будь сильное правительство с народом»¹⁷.

Далее Милюков сделал характеристику некоторых членов нового кабинета и приглашал все политические партии к единству действий.

«А кто вас выбрал?» — спросили оратора из толпы. На этот ядовитый вопрос он мог лишь ответить: «Нас выбрала русская революция».

Относительно армии Милюков сказал:

«Будьте едины и вы, солдаты и офицеры великой, славной русской армии, и помните, что армия сильна своим внутренним единством. Потерявшая это единство и раздробленная, она обращается в беспорядочную толпу, и всякая горсть вооруженных, организованных людей может взять ее голыми руками».

По самому острому вопросу о форме правления Милюков попробовал изложить пожелания Временного комитета Думы, выразившись так:

«Старый деспот, доведший Россию до полной разрухи, добровольно откажется от престола или будет низложен. Власть перейдет к регенту — великому князю Михаилу Александровичу. Наследником будет Алексей».

Тут в зале поднялся шум и раздались крики: «Но ведь это — старая династия. Долой монархию. Да здравствует республика».

Милюков продолжал:

«Да, господа, это старая династия, которую, может быть, не любите вы и, может быть, не люблю и я. Но дело сейчас не в том, кто что любит. Мы не можем оставить без ответа и без разрешения вопрос о форме государственного строя. Мы представляем его себе как парламентарную и конституционную монархию. Быть может, другие представляют иначе. Но если мы будем спорить об этом сейчас, вместо того, чтобы сразу решить вопрос, то Россия очутится в состоянии гражданской войны и возродится только что разрушенный режим. Этого сделать мы не имеем права. Но как только пройдет опасность и установится прочный мир, мы приступим к подготовке созыва Учредительного собрания на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования. Свободно избранное народное представительство решит, кто вернее выразил общее мнение России, мы или наши противники».

Выступление Милюкова в пользу монархии большинством слушателей было встречено враждебно и к концу дня вызвало волнение в рабочей и солдатской среде.

«Поздно вечером в здание Таврического дворца проникла большая толпа чрезвычайно возбужденных офицеров, которые заявляли, что не могут вернуться к своим частям, если Милюков не откажется от своих слов. Не желая связывать других членов правительства, Милюков дал требуемое заявление