Для этого, по мнению Керенского, нужно было прежде всего «установить формальную связь В. Львова с Корниловым, достаточную для того, чтобы Временное правительство этим же вечером могло принять решительные меры».

Керенский приказал вызвать Корнилова к прямому проводу в 8 часов

30 минут вечера, а Львова, под предлогом проверки верности его сообщения, пригласил прибыть к этому же часу в здание военного министерства, где находилась станция для переговоров со ставкой.

В назначенное время Керенский в сопровождении Вырубова был на месте; Корнилов ждал у провода, но Львов опоздал. Тогда Керенский решил говорить с Корниловым не только за себя, но и за Львова, как будто бы последний присутствовал²⁸. Подобный прием, уместный для сыщика, был, конечно, неприличен для главы правительства.

Самый разговор, как видно из сохранившейся в архиве ленты, заключался в следующем²⁹:

«Керенский: Здравствуйте, генерал. У аппарата Владимир Николаевич Львов и Керенский. Просим подтвердить, что Керенский может действовать согласно сведениям переданным Владимиром Николаевичем.

Корнилов: Здравствуйте, Александр Федорович. Здравствуйте, Владимир Николаевич. Вновь подтверждая тот очерк положения, в котором мне представляется страна и армия, очерк, сделанный мною Владимиру Николаевичу с просьбой доложить вам, я вновь заявляю, что события последних дней и вновь намечающиеся повелительно требуют вполне определенного решения в самый короткий срок.

Керенский (за Львова): Я, Владимир Николаевич, вас спрашиваю: то определенное решение нужно исполнить, о котором вы просили меня известить Александра Федоровича только совершенно лично; без этого подтверждения лично от Вас Александр Федорович колеблется мне вполне доверить.

Корнилов: Да, подтверждаю, что я просил вас передать Александру Федоровичу мою настойчивую просьбу приехать в Могилев.

Керенский: Я, Александр Федорович, понимаю ваш ответ как подтверждение слов, переданных мне Владимиром Николаевичем. Сегодня это сделать и выехать нельзя, надеюсь выехать завтра. Нужен ли Савинков?

Корнилов: Настойчиво прошу, чтобы Борис Викторович приехал вместе с Вами. Сказанное мною Владимиру Николаевичу в одинаковой степени относится и к Борису Викторовичу. Очень прошу не откладывать вашего выезда позже завтрашнего дня. Прошу верить, что только сознание ответственности момента заставляет меня так настойчиво просить вас.

Керенский: Приезжать ли только в случае выступлений, о которых идут слухи, или во всяком случае!

Корнилов: Во всяком случае.

Керенский: До свидания, скоро увидимся.

Корнилов: До свидания».