своем посту и несет в жертву родине самое большое, что он имеет — свою жизнь.

В эти поистине ужасающие минуты существования отечества, когда подступы к обеим столицам почти открыты для победного шествия торжествующего врага, Временное правительство, забывая великий вопрос самого независимого существования страны, кидает в народ призрачный страх контрреволюции, которую оно само своим неумением к управлению, своею слабостью к власти, своей нерешительностью в действиях вызывает к скорейшему воплощению.

Не мне, кровному сыну своего народа, всю жизнь свою на глазах всех отдавшего на беззаветное служение ему, не стоять на страже великих свобод, великого будущего своего народа. Но ныне будущее это в слабых безвольных руках; надменный враг, посредством подкупа и предательства, распоряжающийся у нас в стране, как у себя дома, несет гибель не только свободе, но и существованию Народа Русского. Очнитесь, люди русские, от безумия ослепления и вглядитесь в бездонную пропасть, куда стремительно идет наша Родина.

Избегая всяких потрясений, предупреждая какое-либо пролитие русской крови в междоусобной брани и забывая все обиды и все оскорбления, я перед лицом всего народа обращаюсь к Временному правительству и говорю: Приезжайте ко мне в ставку, где свобода ваша и безопасность обеспечены моим честным словом и совместно со мной выработайте и образуйте такой состав Правительства Народной Обороны, который, обеспечивая победу, вел бы народ русский к великому будущему, достойному Могучего Свободного Народа. 28 августа 1917 года. Верховный главнокомандующий генерал Корнилов»¹⁷.

В этом документе, вышедшем из-под пера Завойко, прежде всего привлекают внимание слова Корнилова, что он умрет, но не допустит своего устранения от должности верховного главнокомандующего. Такое торжественное обещание перед всей Россией нельзя было давать на ветер. Очевидно, Завойко, не особенно рассчитывавший на «железную твердость» Корнилова, нарочно вставил эту фразу для того, чтобы заставить его идти до конца

Затем, заключительные слова документа должны были вызвать недоумение. В своем первом объявлении от 27 августа Корнилов обвинил Временное правительство в измене, сказав, что «оно действует в полном согласии с планами германского генерального штаба». Каким же образом он теперь приглашал этих самых изменников приехать в ставку для составления вместе с ним «правительства народной обороны»?! Становилось очевидным, что первоначальное обвинение в измене было несерьезно и, во всяком случае, преувеличенно.

2) «Приказ Верховного главнокомандующего № 897», представлявший обращение к армии, был составлен в штабе¹⁸.

Изложив предшествовавшие события и заявив о своей решимости не сдавать должность верховного главнокомандующего, Корнилов говорил:

«В этом моем решении меня поддержали главнокомандующие фронтами, и я убежден, что вместе со мною пойдут также все честные защитники нашей многострадальной родины. Правда и справедливость на нашей стороне. Я